оглавление

архив номеров  главная

о проекте  авторы  ссылки

 

 

 

 

Анатолий КУДРЯВИЦКИЙ

 

ПРОЗОСТИХИ

 

 

 

ОАЗИС

 

Демон готовых вещей строит потемкинские деревни. Дух, именуемый Торичелли, работает не так крупноблочно и, в основном, поддувает миражи культуры. Мелкий же бес Сделайсам разрисовывает кустиками вполне каракумский пейзаж.

Есть, конечно, и общее правило, и оно таково: если вас приглашают в оазис, вы в пустыне.

 

 

 

СЛОНОВЬЯ ТРАВА

 

В магазине памяти продается будущее, однако у прохожих почему-то на зубах настоящее похрустывает, да и бутылку с забвением каждый держит наизготовку. А за углом собираются мячеголовые и двухкомандно выходят на поле, уже засеянное четырехметровой слоновьей травой.

 

 

 

ДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕ

 

Имя первопроходца, который обнаружил другое полушарие мозга, неизвестно, но открытие его будет жить в веках. Благодаря ему мы теперь знаем о существовании заповедников мысли, где в зелени зарослей бродят невиданные и доселе неведомые тени. И мы когда-нибудь обязательно посетим эти девственные территории, а покамест изучаем их из безопасного далека.

 

 

 

СВЕТ

 

На каждые восемь человек приходится один лунный луч. Самоубийства и заболевания глаз порой нарушают эту пропорцию. Конечно, подпотолочные ангелочки с серебряными крылышками несколько подбавляют света, и то же делает птица Феникс, периодически одевающаяся пламенем на потеху потерянных поколений. Но самое грустноечто сдавая на склад использованные телесные оболочки, какой-нибудь блюститель вневременного порядка нет-нет да и забывает извлечь из них внутренний свет.

 

 

 

ЧЕРВЬ СОМНЕНИЯ

 

В школе здравого смысла вещи изучают концепцию себя. Червь сомнения тоже обретается здесь, он утончает чужие извилины и питается запретными плодами из пришкольного сада.

Тем временем небо расцветает вопросительными знаками и  двусмысленными улыбками. Градом падают слова небесного словаря. Люди разбирают их на бруски, мастерят языковые барьеры и глухонемые заборы. За одним из них вещи держат экзамен на право называться вещами.

Вскоре оттуда раздается утробный шепот: «Жалость прошла испытание: жалость – всегда жалость. Любовь отправлена на переэкзаменовку».

Червь конвульсивно извивается с сознанием выполненного долга.

 

 

 

БЕЗДНА ЗОВЕТ

 

Ночь дрейфовала по черной речке от селения к селению, от столетия к столетию. История плыла следом, пофыркивая и отплевываясь илом. В какой-то точке пространства случилась незапланированная остановка, и во вневременном молчании послышалось: «Прощайте, Рамирес, Гонзалес и Родригес! Бездна зовет вас».

Затем последовала отрывистая команда – и всплеск

Из тьмы вышел генерал и объявил, где воспоследует следующая незапланированная остановка. На генеральском мундире позвякивали загадочным золотом новенькие медали с изображениями Рамиреса, Гонзалеса и Родригеса.

Тьма сделала то, что она умеет делать лучше всего: сомкнулась.

 

 

 

ВЕТЕР ИСТОРИИ

 

Нищий стоял в подземном переходе у министерства образования. Завидев редкого прохожего, он жестом фокусника расстегивал долгополое наркомовское пальто. Приоткрывалось обещанное им еще издалека искусство будущего – карманчики с поэтами, музыкантами и актерами. Нашарив фигурку, он начинал надувать ее напрасным воздухом.

Никто не обращал на него никакого внимания, все торопились по своим делам. Ближе к ночи пара культурноозабоченных прохожих подбросила на ходу идею надуть сразу все фигурки.

Наконец часы пробили полночь. Фигурки глазели на концертные и театральные афиши и марионеточно кланялись на ветру.

 

 

 

СВИДЕТЕЛЬ ПОДВОДНОГО ВРЕМЕНИ

 

Редко кто замечал, что у осьминога, помимо восьми ног, имеется еще и галстук. Осьминог вряд ли способен объяснить, зачем ему нужна сия парадная деталь туалета, – разве что как знак слишком часто колеблемого самоуважения? В общем и целом, осьминог честен, скрупулезен и небогат. Ему немного нужно. Постигая бесконечность подводных тропинок, на которых заблудилась его эпоха, он думает о себе: я существо без имени и биографии. Есть тело, да и то почти прозрачно. Мозг прозрачен совсем. Воспоминания постепенно обесцвечиваются, голос не слышен под спудом глухих вод. Что же осталось? Что осталось?

Акулы криво улыбаются: много осталось – чернила.

 

 

© Анатолий Кудрявицкий: 2007

© «ДРУГое полуШАРие»: 2007

 

 

 

оглавление

архив номеров  главная

о проекте  авторы  ссылки

 

 

 

 

Используются технологии uCoz