Владимир ГЕРЦИК
(Москва)
* * *
Вихорь брехарь бриарей
Над горбинами полей
Греки резвые летят
Вдаль невидимой гурьбою
Загребая за собою
Кучи дымного листа
Брешет выстрел небесами
И в погоню белый всадник
С пепла сонными глазами
Едет трупы собирать
Сохраняя в равновесьи
Биосферу поднебесья
* * *
Устарр
И ветер гуна катакри
И мокрые кони гурьбой
И кольцами кружит над ними чугунная проповедь заа
Сантары куда
Сандары гудада гоните на крепень айяа
Ичери
Ичесоо
Юката цопота арч
Юката цопота черль
Юпа каяла кастак
Йесс
Йес-та
И черень гала
Знамен на землю пала
И сонна шабер на лара лара
Уящ яущ
* * *
Зверилы юные на праздниках торчат,
Толпой многоуханной запевая.
И пламенных акул горбатые раскаты
Продолжат нас, у выхода ловя.
Войдите в океан удачи
Зубами щедрых братьев
Возлюбленных моих.
В ушах звенит вода,
И темная мечта
Уже не знает заграждений,
Летит и вспыхивает крепкой бороздой.
Мы встали, чтобы выть
С
усильным, напряженнным постоянством,
И солнце заходящее глотать
(Как некий крокодид).
Пусть наши верные тела
Нальются кровью,
Чтоб, лопнув, осветить проходы вон -
Так мы споем тогда.
* * *
В спину канет острие
Безымянного закала,
Разбегаются с приветом
Вольно жгущие круги.
Под гнусавое жилье
Подхрипел зазор обвала,
И, крутясь, вбегают в битву
Оба лезвия ноги.
Пламя ребер, вылезай
Перлы неба полизать.
Вой запуганных ворон.
Вышел выкидыш времен.
* * *
Рыжий грех огня схватил глаза.
Этот миг-мертвец, когда
Мир уходит навсегда.
Ветки пламени наверх
Полным золотом взошли -
Огонь! Огонь!
Застежки ветра распадаются в плечах.
Волны, волны разливаются у сна во рту.
Холодный ком свободы,
Гортани сладкий вкус.
* * *
Ветер времени,
Уносящий холопьев тоски,
Выдувай мое тело назад,
Задирай бахрому!
Из пластилина души
Я вылепил кукиш большой.
Раздувай это пламя шишей -
Нет иного огня!
И засевшая в сердце секунда
Мелко бьется с отдачей в глаза.
* * *
Ромбы рыб бурля во рву
В щели-челюсти леща
Боль ища иль хлеб любови
Между лапами дождя
Ярен день гремящих рек
Живут они давясь костьми
Темн свист висит окрест
Жаля наряженных невест
Им любовь пронзила веки навеки
Свист осин воронок речь
Лунных плеч ленивых плеч
Грани белые во мраке
Узкий гребень петуха
Жадный крик жениха
* * *
Саасса
Саасу са
Ичен чуаш уйпа
Римай май римай
Сабра я
тратранхай би транхай
Иха ихара хала
Айман хи цамцо
Фартхаа
фартха а
Ауха шлим шра
Марара хай право
Зачем ичман шта
Оу ронтра эктра
Митбан урва
* * *
Снег подошел,
Хороший такой, творожистый.
В нем золото лиц,
Тревожная хитрая сыпь.
Скорой жизни тупая волна
Налегла, налетела золой.
И лежит голова,
Задевая песок,
Веерами воды
Озаряя висок,
Наливая глаза
Пузырями любви,
Пропадая внутри
И крича отдаленно...
В каком виртуозном пространстве
Мы кинем бессилье свое?
* * *
В белом бланке неведомоведов
Я записан по имени Он.
За глазами, включая торпеды,
Рвет огнем перебитый плафон.
А поджаристый воздух дробеет –
Встань! Встань!
Из ветвей и ветвей
Острокоже ползут мои руки –
Ладонь за ладонью –
В живой амальгаме зрачка.
И два столба
Вращаемого света.
И тошнота
Ласкаемого страха.
И вся душа
Прикручена к ногам.
* * *
Когда долины оглашает
Лесов таинственная тварь
И профетический словарь
Далеким рощам освещает,
Когда на пажитях ночных
Влачится тачка с упырями,
И за разбойными холмами
Насмешник колокола стих,
Когда обмылки карнавала
Клюет зеркальная заря,
И вещим голодом горят
Небес озонные провалы,
Я, равно весел и угрюм,
Слежу волненье тайных дум.
* * *
Зеленого мороза сиплый ах
И мандарина пухлое бабах.
Китайские по голосам цветы.
Слова послушны и дела пусты.
Я назначаю: кациро кава! -
И резко отменяется вода.
Ломается, от смеха одинок,
Кусками возникающий Восток.
* * *
Киселя щелевое окно,
И слепая слетает на грудь
Эта рваного мрамора ночь,
Инциденты в совином бору.
Провороты извилин-долин,
Клоны капель, нуга-пелена,
Наклонения пепельных глин
Растопырили губы бубня.
Тихий тяг муравьиных путей,
Освещенный, пустой капюшон
Разворачивается лететь,
Прогибая тоннель через сон,
Через голову. Глаз-апельсин,
Председатель горящих картин.
* * *
Как дыханье врывается в горло
И летящий наверх акробат,
Броневая гора Соломондра
Разгоняет небесный набат.
Керамический тембр океана,
Накаляющий рык короля,
Змеевидное тело кальяна
И канкана тугое ля-ля.
Запредельное зарево розы
Коготками стиха прищепи.
Погружается в зеркало среза
Ускользающий дерзкий язык.
И мгновенье слипается с горлом.
Темный облик болит, озаря.
Белых ящериц острые морды,
Клавикорды, молчание прях.
© Владимир Герцик: 2007
© ДРУГое полуШАРие: 2007