Утроение сущностей (совершенно без необходимости)

Татьяна БОНЧ-ОСМОЛОВСКАЯ

(Сидней, Австралия)

УТРОЕНИЕ СУЩНОСТЕЙ

(совершенно без необходимости)

Маша открыла глаза.
Она стояла посреди пустой комнаты.
Девочка подошла к двери.

А точнее...

Он целовал ее целую вечность.
Наконец Маша открыла глаза и завизжала.
Перед ней была мохнатая рыжая морда.

Чудовище вздрогнуло и бросилось вон.
В следующий миг она стояла посреди пустой комнаты, дрожа от пережитого.
Снаружи доносились визги и одиночные выстрелы.

Наконец все стихло.
Набравшись смелости, девочка подошла к двери и выглянула наружу.
Ей в глаза ударили закатные лучи солнца.

И еще точнее...

Фильм подходил к концу. Герой уже победил злодеев, спас принцессу и собирался жениться на ней прямо у остывающего драконьего трупа. Тощая как скелет принцесса, казалось, ничего не имела против.
Герой соскочил с белого коня, подбежал к принцессе и подхватил ее на руки. Он целовал ее целую вечность. По экрану поползли титры, зрители зашуршали бумажками, а поцелуй в диафрагму все длился и длился.
Другой концовки авторы так и не придумали, поняла Маша. Не дожидаясь, когда вспотевший от волнения Боб поднимет глаза на спонсоров, она потянулась и вышла из зала. Ей безумно хотелось пить.

В полутемном холле никого не было. Маша направилась к автомату с напитками, но вдруг почувствовала на своем лице мягкую удушливую маску. "Хлороформ", - успела подумать девушка, прежде чем потерять сознание.
Она пришла в себя от холода, но еще долго лежала, вслушиваясь в окружающую тишину. Наконец Маша открыла глаза и завизжала. Вокруг нее в беспорядке валялись тела людей и крупных животных, то ли мертвых, то ли усыпленных, как и она.
Попытавшись встать на ноги, она поняла, что пол качается. Видимо, пока она была без чувств, ее притащили на корабль и, миновав таможню, вышли в море. Маша задрожала – если это люди Зигфрида, то ей конец.

И тут она услышала слабое позвякиванье. Позвякиванье быстро усиливалось, превращаясь в грохот, из-за щели под дверью повалили дым, и Маша бросилась на пол, закрывая голову руками. Раздался взрыв.
Тела разлетелись по воздуху ошметками сырого мяса. Перед ней была мохнатая рыжая морда. Остальное туловище громадного бурого медведя свешивалось со стола над ее головой.
Над проемом, только что бывшем стеной, поднималась сухая пыль. Не раздумывая, Маша бросилась в проем, пролетела по скользкой палубе, и нырнула в воду. Позади раздался еще один взрыв, и плавучая тюрьма пошла ко дну, не оставив о себе и следа.

Из воды ее вытащил рыбак. Увидев взрыв, он бросил безуспешную возню с гигантской акулой и поплыл к лежащей на волнах девушке. Рыбак затащил ее в свою лодку и включил мотор.
Гигантская акула попыталась их преследовать, но рыбак достал брусок динамита и бросил его в воду. Чудовище вздрогнуло и бросилось вон. Далеко уплыть ему не удалось, и скоро прозрачные волны уже качали акулий труп, а рыбки-бананки объедали ее белое мясо.
Рыбки-бананки подплывали к лодке и выпрыгивали наружу, крутя в воздухе сальто и преданно заглядывая в глаза рыбаку. "Благодарные бестии", - бросил растроганный рыбак и кинул в воду еще один брусок динамита. Рыбки набросились на динамит, раздуваясь на глазах.

Лодка подошла к берегу, где их ожидали жена рыбака и его дети. Женщина из-под руки всматривалась в лицо мужа, щурясь от яркого солнца, прочертившего на воде дорожку прямо к ее ногам. Сыновья рыбака прыгнули в воду, помогая отцу затащить лодку на берег, и рыбак оставил их разбирать улов, а сам потащил жену в спальню.
Он слишком долго был одинок и кончил еще на пороге. От стыда он тут же бросился вон, и в следующий миг она стояла посреди пустой комнаты, дрожа от пережитого и не решаясь последовать за ним. Когда со двора раздались мерные удары топора, она вздохнула с облегчением и пошла на кухню.
Женщина встала на цыпочки и достала с верхней полки тяжелый горшок. Она осторожно заглянула в кипящее в горшке месиво. Месиво скорбно уставилось на нее в ответ, еще разок выплюнуло струйку густой жижи и улеглось ровной, отливающей металлом, поверхностью.

По металлической глади побежали тени и проявилось изображение города. Ажурные башни возносились в небо, где грифоны скользили наперегонки с легкими глайдерами. В одном из узких окон стояла закутанная в темный плащ фигура.
Фигура подняла голову и прислушалась. В здании раздавался топот множества ног, снаружи доносились визги и одиночные выстрелы, но того единственного звука, которого ждал весь город, звука бьющих курантов, все не было. Фигура расправила сложенные вокруг плеч перепончатые крылья и взмыла вверх.
Точный выстрел из арбалета сбил ее еще на подъеме. Стрелок, довольно ухмыляясь, прицелился еще раз, и другим выстрелом снес с крыши золотого петушка. Петушок кувыркался в воздухе и из последних сил пытался прокукарекать, но не смог вспомнить нужные слова и рухнул в котел с кипящей смолой.

И тут ударила пушка, отмечая вход в гавань чужого флота. Забили куранты, отмечая мирный полдень. Взлетели с площади тысячи голубей, взмахами крыльев подняв ветер, что отправляет в путь тысячу кораблей.
Ударила еще одна пушка, отмечая уход чужого флота из гавани. Уселись на площадь голуби, и наконец все стихло, даже жуки-древоточцы перестали подгрызать основы государственности – деревянный трон с престарелой королевой.
Королева выпила еще глоток сладкого чаю. Она так любила выпить в пять вечера чашку чая со сдобной булкой, и ей так редко это удавалось. И в этот раз чаепитие было прервано – изображение в горшке заволокло серой пленкой, и женщина поставила горшок обратно на полку.

Нарубив дров, рыбак вернулся в дом. Жена уже накрыла на стол: на ужин была уха с грибами. Маша, умытая и причесанная, сидела за столом и болтала с дочерью рыбака.
Они поели и убрали со стола, и поиграли в слова-раскладушки, когда в дверь постучали. Рыбак кивнул дочке, и набравшись смелости, девочка подошла к двери и выглянула наружу, но там уже никого не было. Только стрела дрожала в двери, и крылатая тень бежала по песку, а золотое перо скользило по воздуху и падало в ее руки.
Маша обняла девочку за плечи, и они вместе смотрели, как золотая птица уменьшается вдали и пропадает совсем. По девичьим щекам бежали слезы, из спальни доносился мерный скрип, а рыбки-бананки выделывали пируэты над прибоем. Герой выдохнул и наконец оторвался от принцессы.

Спонсоры бурно аплодировали, кивая раскрасневшемуся Бобу. Зигфрид, дымя сигарой, подошел к нему и первым пожал ему руку. Боб счастливо улыбался.
Снаружи уже ожидали журналисты, налетевшие на них с тысячью вопросов, на которые они дали семь тысяч ответов. И только Маша молчала, застыв с того самого мига, когда ей в глаза ударили закатные лучи солнца, и золотая птица пропала на горизонте. Но герой, принцесса и дракон болтали за нее.
Когда начался банкет, Маша выскользнула из толпы и на лифте поднялась на крышу. Расправив перепончатые крылья, она взлетела. Скоро она оставила далеко внизу гавань с тысячью кораблей, ажурные башни, грифонов и легкие глайдеры, и поднялась так высоко, что дотянулась до солнца, на котором уже сидел, ожидая ее, золотой петушок.

Вот так вот.

оглавление

архив номеров главная

о проекте авторы ссылки